В сердце нашем память есть

«Бессмертный полк»

 Идут ряды.

По датам судьбы узнаю:

Тот в сорок третьем гибель встретил…

Но только вновь они в строю:

Несут портреты внуки, дети!

                           Илья Кропачев

     Ежегодно, девятого мая, мы торжественно отмечаем праздник Великой Победы.

     Уходят из жизни свидетели тех  военных событий.

     Перебирая архив моей прабабушки Погореловой (Яловенко) Екатерины Семеновны, я нашла старенькую тетрадь с записями о встрече с писателем, автором повести о жизни и подвиге Елены Константиновны Стемпковской «Девушка в серой шинели» Львом Исомеровичем Савельевым, датированными 1962 годом.

     Мне захотелось рассказать о прочитанном всем участникам акции «Бессмертный полк». Хочу, чтобы наше поколение помнило и знало о подвиге бесстрашной радистки.

     Стояло жаркое лето 1942 года.

    В первую военную осень, когда на страну нагрянула страшная беда, колхозники в Зимовеньке постарались за­сеять хлебом каждый клочок земли. Рожь и пшеница колосились теперь по всем огородам вперемежку с длинными грядками картофеля, лука и чеснока. Почти перед каж­дой избой запестрел весной веселый цветничок: зимовеньковцы - заядлые цветоводы. Они не изменили сво­ей привычке и в тот грозный год. В садах наливались румяные яблоки, а мальчуганы уже бросали оценивающие взгля­ды на зеленые сливы — богатый урожай ожидался!

     До революции село было волостное. Трижды в год съезжался сюда торговый люд на ярмарки. Ездили и из соседних уездов, и издалека. Но позднее экономическое значение села уменьшилось.

     Сюда перевели 216-й полк, когда 76-я дивизия заня­ла новые рубежи.

     Дней шесть было тихо. Активно действовали только полковые разведчики. Обычно их набеги за «языком» оканчивались успешно. Но тут получилась заминка. Несколько ночей подряд уходили ребята через Заярье — западную окраину села, потом через яр, пере­ползали выгон и углублялись в лес и всякий раз возвра­щались с пустыми руками; немец, словно в воду канул.

     Полковые разведчики не знали того, что было из­вестно вышестоящим штабам. Противник обошел Зимо­веньку с двух сторон, намереваясь охватить кольцом всю 76-ю дивизию. Поскольку это обнаружилось, то ди­визия готовилась занимать новые рубежи, причем отход предполагался с боем, а одним из плацдармов избрали окраину этого села.

     Оборонительный рубеж строился на кладбищенском холме за восточной окраиной. Отсюда прекрасно про­сматривалась местность - западная часть Зимовеньки, Заярье, хорошо был виден яр и дальше все, что лежа­ло западнее, вплоть до леса. Именно с этой стороны ожидалось наступление фашистов.

     Тревога охватила жителей, когда в село вошли войска, когда стало ясно, что здесь они будут держать оборону. Фронт, правда, уже давно сюда приблизился, но длительное затишье всех успокаивало. Появилась надеж­да, что беда обойдет стороной. Но вот она пришла сюда, и тогда начались сборы - надо уходить! Жители села ремонтировали  тачки, укладывали пожитки, готовили упряжь для ко­ров:  коней уже давно всех отдали в армию. А что нельзя взять с собой - закапывали на огородах... Но эвакуация не состоялась. Вражеское кольцо готово было сомкнуться, и некуда выводить большой обоз. «Не об­рекать же людей на верную гибель!» -  так прямо командир дивизии и сказа­л об этом колхозникам.

     Оборонительные работы на кладбищенском холме шли днем и ночью. Поредевший батальон окапывался на отведенном ему участке. Женщины и подростки помогали бойцам рыть длинные и глубокие траншеи. На рассвете разгорелся бой.

     В четвертом часу, когда уже занималась ранняя июньская заря, показались вражеские цепи. Одновре­менно ударила артиллерия.

     Противнику подготовили встречу. Пулеметчики, уст­роившиеся на высоких липах, взяли под плотный обст­рел весь участок между лесом и яром. Смертоносный огонь стал косить атакующих.

    Вот над селом стали рваться зажигательные снаряды. Начались пожары. День стоял сухой, и огонь быстро распространился. Загорелась хата Морова, потом Сидоренкова, Жаворонкова... И вот уже, казалось, вся Зимовенька объята пламенем. Запылали колхозные по­стройки. Густой дым послужил завесой, и врагу удалось занять окраины села. Через Заярье и Понизовку, выхо­дящую к речке Нежеголь, противник пробрался к пло­щади, а оттуда на главную улицу Куцепаловку...

     И тут, будто сама природа вмешалась: разразился сильный ливень.     Пожары стали гаснуть, раз­веялся дым... Но поздно она вмешалась. Немцы уже за­няли всю Зимовеньку.

Пулеметчикам пришлось покинуть главный опорный пункт  - сельский парк, хотя свое дело они выполнили: целое утро отражали вражеские атаки. Второй баталь­он отошел на заранее приготовленный рубеж.

Во время боя радистка Елена Стемпковская  не снимала наушников, находи­лась на командном пункте батальона. Она поддержива­ла связь со штабом полка.

Когда роты заняли новую оборону, противник на не­которое время прекратил атаку.

     Прошло несколько часов напряженной тишины.

     К кладбищу двигалась вражеская пехота. Под при­крытием артиллерии она заняла исходные позиции у больницы, у церкви и теперь перешла в атаку. Уверен­ные в том, что авиация и артиллерия уничтожили здесь все живое, гитлеровцы шли открыто, во весь рост.

     Но немцы просчитались. Те восемнадцать бойцов, что оста­вались в траншее, проявили великое мужество и героизм. Гитлеровцы получили неожиданный отпор. Заговорили пулеметы... Но и это не остановило атакующих. Они про­должали яростно наступать.

     Получив приказ отойти, Лена покинула блиндаж и по­ползла. Путь пролегал мимо окопа, в котором располо­жился наблюдательный пункт батареи. Заглянув туда, она увидела корректировщиков. Возле одного валялся бинокль, другой все еще сжимал в руке телескопную трубку... Лена взяла трубку из омертвевшей руки и ус­лышала тревожный вызов:

     - «Береза!», «Береза!», «Береза!»

     - Я «Береза»! — отозвалась Лена.

     - Какая такая «Береза»? — удивился на другом кон­це провода связист, услышав женский голос. — Кто вы, отвечайте?

     - Младший сержант Стемпковская, радистка второ­го батальона. Нет тут больше никого... Убиты ваши наб­людатели. Батальон отходит... Гады прут на пригорок... Огонь на меня... По кладбищу огонь!

    Недолго корректировала огонь Стемпковская. Телефон умолк. И Лена поползла. Но не назад, не туда, ку­да отходили остатки батальона, а вперед, к траншее, где лейтенант Киреев, политрук Черный и их товарищи сдер­живали натиск врага.

    Преодолев под губительным огнем полтора десятка метров, она свалилась в траншею. Под ногами валялись автоматы. Прежние их владельцы оставались тут же, одни были убиты, другие подавали лишь слабые призна­ки жизни... Подобрав оружие, Лена тоже начала стре­лять. Кончался диск,  она хватала другой автомат, ору­жия было много.

     Гитлеровцы все наступали. Ряды остав­шихся в живых советских солдат редели. Отбросив автомат, Лена взялась за пулемет. Теперь в траншее остались только  Лена и Киреев. Из раскаленных стволов они косили рвавшихся на пригорок врагов...

     То был бой за светлое будущее своего народа, за свое личное счастье. Но продолжался он недолго. Вот и «максим» умолк... Петя Киреев пал, сраженный пу­лей...

     Невольный свидетель этого боя зимовеньковский колхозник Александр Михайлович Сидоренко видел, как девушка поливала свинцовым огнем вражеские ряды.

     А потом раздался женский голос:

     - Товарищи! Погибаю за Родину!..

     ...И все смолкло.

     На следующий день к месту боя стали приходить крестьяне, чтобы отдать героине последний долг. Нем­цы не обращали внимания на бродивших здесь людей. Гитлеровцам было не до того - два дня они были за­няты уборкой сотен своих трупов. Тайком похоронили колхозники Елену Стемпковскую и Петра Киреева возле той самой траншеи, в которой герои выполнили свой воинский долг до конца.

     Весть о подвиге советской девушки передавалась из уст в уста. Потом она распространилась далеко за пре­делы села, проникла через линию фронта, о мужественной, бесстрашной радистке слагались легенды.

     Елене Константиновне Стемпковской посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

Здесь битва гремела,

Здесь ярость кипела.

Солдаты в бессмертье ушли…

Здесь подвигом вспыхнула

И в муках сгорела,

Елена, твоя недопетая жизнь,,,