Разговор с прабабушкой

РАЗГОВОР С ПРАБАБУШКОЙ

           За окном смеркалось. Девочка сидела с прабабушкой, попивая горячий чай и разговаривая о всяких мелочах. Неожиданно прабабушка замолчала, задумалась и сказала мне:
-У тебя счастливое детство. А мы были лишены его из-за войны…
-Бабуль, а расскажи, как всё было? – попросила Валя.
-Хорошо.  С чего начать?
-Как ты жила в то время?  Какое было твоё детство?
            Прабабушка села в кресло, сложила руки в замок и начала свой рассказ:
            -  Был 1941-й год, двадцать второго июня ровно в 4 часа утра стали бомбить Киев. Левитан объявил тревогу, созвал всех мужчин в военкомат. Мой отец побежал в комиссариат, вскоре буквально прилетел оттуда, взял бельё и некоторые вещи. Подняв на руки, он усадил меня на подоконник, попрощался и ушел. Нас с мамой и нашими соседями по подъезду вывели на вокзал. В этот момент по нам начали бомбить. Погибло много людей, а нашей соседке оторвало обе ноги. Спустя некоторое время всё затихло. Из нашего подъезда остались две женщины и один мальчик, с которым мы еле выбрались из руин. Вскоре выжившие собрались в небольшую группу и укрылись в подвале. Не знаю, как и кто сообщил,  где я, но моя бабушка нашла меня и забрала к себе в Бердичев. Когда я приехала туда, то увидела ужас. Немцы косили людей, как траву, убивали на каждом шагу, грабили дома, а молодых девушек ловили и отправляли в Германию. У тех, у кого было какое-то хозяйство, отбирали, съедали кур, коров и другой скот. А людей расстреливали. Как только увидят кого-то, сразу кричат: «Партизан!» -  и стреляют.
          И мы так  прятались все 3 года. Детвора бегала друг к другу, общалась между собой. Потом мы ходили по полям, собирали колоски, чтобы можно было что-то приготовить. Свёклу искали, варили. Приготовим из собранного юшку, пьём, а бураками закусываем.
            Да, немцы торжествовали такому успеху. Потом они собрали в городе  всех евреев, пришили им к правому рукаву красные звездочки и гоняли их на аэродром копать траншеи. Несчастные всё лето ходили работать. Время подошло к осени, захватчики собрали  женщин, мужчин, детей, выстроили возле выкопанной траншеи и расстреляли. Они все падали в яму: живые, мёртвые . Некоторые, кого они не добили, выбирались из-под тел. Раненые  искали помощи, а выжившие уходили в партизаны. Дома сжигали, а русским угрожали: что тех, кто будет прятать евреев, повесят  или  расстреляют. На площади поставили виселицы, повесили троих мужчин и написали табличку: «Так будет с каждым, кто будет прятать евреев или партизан». А одна девочка пряталась в соседнем сарае. Немцы обнаружили её, та выбежала, полетела через огороды, но на неё спустили собаку, которая растерзала  ее в доли секунды.

          Немцы заходили в каждый дом днём и ночью, проверяли - покоя от них не было. Как-то раз я шла с подругой по улице, мы увидели немца и бендеровца.  Эти двое зашли в соседний дом забрать парня, а тот, что был в чёрной шинели , выкрикнул: «Я за самостійну Україну!». Они схватили паренька и увели в концлагерь, устроенный на окраине города. Этот ужас длился до 1943-го года. Тогда начали стрелять с Бердичева на Житомир, немцы отступали. Стояло такое зарево, будто солнце заходит, - всё небо было красным от огня.  А уже 1 января 1943-го в город зашла Красная армия. Солдаты шли уставшие, замученные, мокрые, холодные. Были одеты в какие-то лохмотья, кто-то был без сапог. Недалеко от нас, возле речки, на дерево залез немец. Наши идут, а снайпер сидит и стреляет. Однако солдаты не растерялись, развернули на него пушку и как дали, так и дерево снесло вместе с ним. Так они прошли на Лысую гору, там стояла воинская часть. Освободили Бердичев, заселились наши. Тяжело было : все голодные, холодные, ни одеться, ни обуться… Но все делились друг с другом, чем могли.
             Уже мне было 10 лет, я помогала в огороде бабушке, ей было 77 лет. Она всегда сажала огурцы, помидоры, картофеля немного и цветы, последние очень любила. Рядом жила тётя Люся с двумя детьми, ей я помогала нянчиться, пока взрослые работали в огороде, только за счёт него и жили:  что сажали, тем и питались.

              В 1947-м начался голод. Раздали карточки, выдавали по 100 граммов хлеба, но уже в 48-м их отменили - и хлеб стал свободным. Учиться в это время никому не пришлось. Начали по улице собирать детей в школу. Здание было разбито, мы все таскали стёклышки продолговатые, сдавали в класс, ими и стеклили окна. Там было холодно, но учиться все хотели.  Писали мы на обрывках, искали пёрышки, а чернила делали из ягод бузины. Так и учились  голодные, холодные. Когда я жила у бабушки, у меня была подружка Миля. Её отец пришел с фронта раненый, с нерабочей рукой и ногой, однако он сидел и занимался сапожным делом. У них я часто бывала, мама её, когда готовила суп, не отпускала , пока не поем. А суп был такой: муку разводили киселём, ложечку подсолнечного масла на сковороду и чуть-чуть лука жарили - вот и делали такую похлёбку.
              В 1949 мне было 14, я пошла работать. Конечно, в документе дописали еще 2 года, так как работали с 16 лет. Пошла я на швейную фабрику, там пробыла год, потом перешла на завод. Работала в литейном цеху шишельницей, изготовляла металлические стержни для отливки. В 1950-м, уже поработав там некоторое время, мне предложили вступить во ВЛКСМ. Потом в 53-м сюда приезжала моя подруга, пригласила меня в Черновцы, я и поехала. Там прожила до 1957-го, работала в воинском госпитале официанткой. Жила я на квартире у одной медсестры ( она сама татарка), которая была старше всех в медицинском училище. Позже она уехала в Казань, потому что родился ребёнок. Она звала меня с собой, но я не поехала. А тут люди собрались по комсомольской путёвке на Донбасс. Я решила ехать. Приехала, тут повстречала мужа. С ним мы прожили 63 года…
             - Сейчас нельзя вспомнить всё это без слёз… Как тяжело было тогда, но мы выстояли.  Я счастливый человек, ведь меня окружают любящие дети, внуки и правнуки. Нужно ценить каждую минуту, проведённую в кругу семьи.
               Прабабушка вытерла рукой навернувшиеся слёзы и стала показывать старые фотокарточки, которые она так трепетно бережёт.

              Мне очень грустно было слушать о страшных военных и тяжелых послевоенных годах моей прабабушки.  И когда я стану взрослой, своим детям я буду рассказывать о мужестве и силе духа нашего народа, среди которых была и моя прабабушка – Федоренко Валентина Октовьяновна, которая родилась 5 сентября 1932 года…

Слева направо - прабабушка, Гена и его мама татарка Фая, у которой прабабушка жила до 57-го, фото 1956-го года.

Слева направо - прабабушка, дети: Роман(в полосатом свитере), Саша, Алла, муж Александр. 1969 год. Собрались в балку.

На обратной стороне написано: "На память дорогой сестричке Наде от Вали, помни и люби свою сестру. Я буду любить тебя до смерти. 29 число сентября 1955 года."