Rubén Darío, "Офорт"
Из угрюмого близлежащего флигеля стуком раздавался резкий металлический скрежет. Он шёл из старой кузницы. В едва проходимом узком помещении у темной стены, насквозь пропитанной углем, работали закоптелые люди. Их руки, насквозь покрытые сажей, отражались в горящем огне. Один из них, закрыв глаза, качал меха, заставляя уголь издавать сильный треск. Вокруг носились вихри искр и полыхало красное пламя. Оно разбрасывало на рабочих синие, золотые зловещие сверкающие искры, которые мимолетно пролетали над их головами и кружили воздушными пируэтами в воздухе. В это мгновение в огромных железных прутьях отражались измождённые лица рабочих, они вдруг становились багровыми. Три громоздкие наковальни сопротивлялись ударам сильных детин-кузнецов. Они запросто, как бы играючи, вытягивали раскалённый металл из огня. Они были по пояс обнажены, их упругие мускулы виднелись из-под рукавов; тела их защищали длинные кожаные фартуки. Со спины их мощные затылки, стальные шеи и сильные руки подражали самому Антею. В этой зловещей, словно сказочной, кузнице мелькающий маленький солнечный лучик света напоминал, что на улице яркий летний полдень и прозрачное небо. У входа в кузницу появлялась девушка, тонкая, стройная, от нее словно исходил яркий внутренний свет. Девушка ела виноград. И на этом фоне грязи, сажи и огня её тонкие, бархатные плечи, естественно и без ложной стыдливости обнажённые до груди, напоминали красивый, нежный цветок лилии с золотым оттенком сверкающих искр из темной, прожжённой огнем кузницы.
Материал для публикации предоставлен
Посольством республики Никарагуа в РФ