Rubén Darío, "Гравюра"
Из домика неподалёку раздавался ритмичный металлический звук. В узком пространстве между черными-пречерными стенами, покрытыми сажей, работали кузнецы. Один из них с помощью мехов создавал поток воздуха, от которого хрустел уголь, кидающий вихри из бледных, золотых, голубоватых и пылающих языков. Лица рабочих смотрели на трепещущее отражение закаляющихся в огне стержней железа. Три наковальни, собранные в грубые рамки, выдерживали удары силачей, которые расплющивали раскаленный металл. На кузнецах были надеты кожаные фартуки и шерстяные рубахи с открытой шеей. Была видна могучая шея и волосатая грудь, и из свободных рукавов были видны огромные руки, которые, как у Антея, казались камнями, отполированными бурным потоком. В этой черной пещере при мерцании пламени казалось, что их фигуры имели размеры циклопов. Где-то через небольшой просвет проникали лучи солнца. У входа в кузницу, как в темной рамке, белокурая девушка ела виноград. На фоне копоти и угля её хрупкие гладкие плечи были обнажены, что подчёркивало красоту её белой кожи с еле заметным золотым отливом.
Материал для публикации предоставлен
Посольством республики Никарагуа в РФ