Рассказ "Маша"

- Жанна, отдай мне ее, всего на один день, -голос пришедшего дядьки был грубым и настойчивым, - это ж для нее лучше, я вам потом столько хлеба, крупы принесу! И сахара.

- Но как же я могу?! Ей же всего 14. Лучше меня возьмите, Руков.

- Так мы ж аккуратно, поиграем только. И немцев позабавим. А Машка у тебя добротная девка. И кто ж поймет, что ей нет 18-ти? Все при ней. А ты точно не подходишь. Ты, Жанка, уже почай отживший фрукт, а она яблочко зеленое, наливное, -  и он громко засмеялся.

- Но как же я могу! Это ж дочь моя.

- Так хочешь ли ты, чтоб жива она была, дремучая ты баба! Рано или поздно немцы здесь всех перестреляют, или голодом заморят. А так хоть шанс у нее есть. Гляди, поди и за немца какого я ее замуж выдам.

- Так она ж так врагом народа своего станет, Руков.

Мужчина достал автомат и приставил к груди женщины.

- Это я из тебя сейчас врага народа сделаю. Веди Машку, или я за себя не ручаюсь.

Лейтенант Руков был одним из немногих, кто перешёл на сторону немецких захватчиков. Он и до войны и захвата Ленинграда не отличался особой сердобольностью. А как немцы прибыли, так и вовсе с катушек слетел-власть почувствовал.

- Маруся, выйди, - хриплым голосом  произнесла Жанна.

Девочка вышла из другой комнаты. Маша была очень симпатичной. Ее прекрасные глаза цвета морской волны не могли не удивлять.

- С дядей пойдешь, - произнесла ее мать.

- Нет, мама, нет, не пойду, мама, пожалуйста, мамуля, пожалуйста, не отдавай меня, мама! – вдруг вскрикнула Маша. Она подбежала к маме, села на корточки и крепко прижалась к ее ногам.

Руков  не долго думая схватил Машу за руку и громко произнес со свойственной ему зловредностью:

- Пойдешь, еще как пойдешь! Или же не жить твоей мамке.

- Нет, мама, не надо.

- Надо дочка, иначе нам не выжить.

- Нет, мама, я боюсь его, мама.

Руков отчаянно пытался тащить девочку к двери. И тут Жанна схватила нож и прокричала:

- Иди, иначе я сама тебя убью.

Казалось, глаза девочки,  две жемчужинки океана, померкли в этот момент и превратились в  льдинки, из которых, как оттаявшая вода,  капали слезы.

- Запомни, мама, ты меня уже убила.

Руков и Маша вышли из квартиры.

Внизу, около, подъезда, их ждала машина.

Когда они вышли на улицу, то встретили на пути Сергея, мальчика Машиного возраста. Совсем недавно этот юный мальчишка был на фронте, там потерял ногу и вынужден был вернуться домой. Сейчас Сергей ходил с помощью костылей. После того, как он сам на себе ощутил ужас этой войны, то перестал радоваться. Первое время после возвращения мальчик ни с кем не разговаривал. Но потом, потом он встретил Машу, такую улыбчивую, такую чистую душой девочку. Они очень подружились, часто приходили друг другу в гости. Ребята жили надеждой, что скоро война закончится, наступит мир и покой для всех. И вот теперь их надежды рухнули, немцы почти захватили Ленинград.

- Маша, - окликнул Сергей, -куда ты?

Маша даже не посмотрела на него, а только чуть неслышно произнесла:

- Умирать.

После этого девочка с Руковым сели в машину и уехали.

Сергей не знал, что и думать. Он был напуган, бросился к Машиной маме.

- Жанна Алексеевна, куда ее увезли??? Ну что вы молчите??

- Не переживай. Маша вернется скоро. Скоро у нас будет все, - спокойно, и , казалось, равнодушно произнесла Жанна и резко  закрыла дверь.

Тем временем Машу, напуганную и не знающую чего ей ожидать,  привезли на окраину Ленинграда. Ее завели в небольшой старый дом, около которого стояли два немецких мотоцикла.

- Дяденька, - чуть слышно произнесла Маша, - вы бить будете?

- Нет, - что ты, - бодро проговорил Руков,-мы только в игру одну поиграем и все. Завтра будешь дома.

Они зашли в дом. Два человека в немецкой форме загадочно улыбнулись их приходу.

- Hallo, - поздоровался Руков на немецком.

Немцы тоже поприветствовали его.

- Ну, что, Маша, поиграем в игру.

Игра называется «раздевайся». Так что давай раздевайся. Один из немцев, пристально разглядывавший до этого девочку, подошел к Маше вплотную. Девочка отпрянула.

- Не бойся, он тебя не обидит, - проговорил Руков. И его глаза сверкнули отнюдь не добрым, «жадным» блеском.

Не прошло и минуты, как стоящий рядом с Машей немец, стянул с нее одежду.

- Прости и сохрани, Господи, - лишь успела проговорить  девочка, прежде чем немецкие изверги стали глумиться над ней…

Руков привез Машу ровно через один день.

- Держи свою дочь, Жанка, хорошо поработала, девка. Вот вам мешок крупы и пять банок сгущенки. Как договаривались.

- Ты ж обещал сахар.

- Сахар в следующий раз. Понравилась нам она.

- Как, неужели еще приедешь?

- Сказал же, понравилась твоя девка, стало быть, приеду.

А Маша, та самая красивая Маша, сейчас выглядела страшно: словно неживая, уставшие безжизненные глаза, растрепанные волосы.

Руков ушел.

Жанна Алексеевна подошла к дочери и крепко обняла ее:

- Ты не переживай, девочка моя, все будет хорошо, скоро все кончится, слышишь, война кончится!

И тут Маша засмеялась, громким, истеричным, страшным смехом:

- Ахахаха, кончится, ахаха, как смешно!!! Сахар в следующий раз, ахаха!!!

- Что ты, Машенька, успокойся.

Маша резко замолчала. Она оттолкнула мать и сказала:

- Я спать пойду, мама, спать,- и ушла в другую комнату.

А мать тем временем решила приготовить  кашу из крупы, которую принес Руков.

Когда все было готово, в дверь кто-то позвонил. Это пришел Сергей.

- Маша вернулась?

- Да, проходи. Поешь с нами.

- Маша, пойдем есть,  тут Сережа пришел.

Никто не отозвался. Тогда Жанна и Сергей решили вместе зайти в комнату и пригласить Машу за стол.

Когда они открыли дверь, то увидели то, отчего были приведены  в ужас.

Маша висела. Висела на люстре. Ее шея была обвязана веревкой, сделанной из простыни.

На столе лежала записка: «Прости мама, я люблю тебя,  но я больше не люблю сахар».

Сергей долго молчал, а потом посмотрел в глаза Машиной маме и произнес:

- Вы ее убили, вы. Я знал, что тот мужчина забрал ее не просто так, я догадывался. Но как вы отпустили ее???  А я, я так любил мою Марусю. Она была для меня единственным светом в темное время войны. Вы отняли ее у меня, отняли ее у себя, и отняли ее у нее же самой. Она ушла, потому что ее тело не могло жить без души, которую вы убили. - И он плюнул Жанне в лицо, - Теперь вы одна, без Маши, зажритесь, мадам, своей кашей!

Жанна Алексеевна рыдала в этот вечер так, что возгласы ее были слышны, казалось, во всем Ленинграде.

- Дочка, моя дочка!! Я только хотела, чтобы ты ела, чтобы жила!

…Блокада Ленинграда унесла немало жизней. Многие умерли от голода, но были и те, кто умер от отчаянья, от того, что в них убили веру их же соотечественники, а еще хуже, родные. К отчаявшимся отнесем и Машу.