О музыке и не только

Скажите, вы давно наводили порядок на своей книжной полке? Наверное, смахнув пыль, переставляли книги по авторам, цвету корешков? Новенькие, красивые – в первый ряд, похуже – в глубину, а совсем потрёпанные – с глаз долой, из сердца вон? И среди моих друзей есть такие «книголюбы» и «книгочеи». 
Я же с уборкой не заморачиваюсь, для меня главное – удобство: поближе всегда стоят книги зачитанные, с пометками, закладками, заломленными страницами. Они берегут мои мысли, хранят мои тайны, никому не выдадут мои секреты. Это любимые книги, друзья детства и юности. 
На самом почётном месте книжном шкафу – патриарх домашней библиотеки – повесть «Последний поклон» Виктора Астафьева, русского писателя, Героя Социалистического Труда, кавалера ордена Ленина, лауреата двух Государственных премий СССР, Государственной премии РСФСР им. М. Горького и двух Государственных премий РФ. 
Почему книга становится любимой? Я давно нашла ответ на этот вопрос: любимая книга рассказывает обо мне, моих радостях и горестях, помогает решать мои проблемы, учит меня добру и справедливости. 
Что же общего у меня, девушки начала XXI века, и главного героя книги Астафьева – Витьки, жившего в первой половине XX века? Оказывается, общего очень много. 
Пробежимся глазами по страницам книги…
Далёкая и близкая сказка 
Витька родился и рос в далёком сибирском селе. Музыку, конечно, он слышал: на семейных торжествах, свадьбах рвали мужики меха гармошек, перебирали три струны балалайки, женщины орали частушки или тосковали под длинные, заунывные песни про несчастную любовь. Но однажды мальчишке встретился Вася – поляк, странный пожилой мужчина, которому была подвластна Музыка (да – да, с большой буквы!). Витя случайно услышал, как Вася играл на скрипке. Обо всём рассказала – напомнила мелодия: и о болезни, и о бабушке, и о маме; она то тихо лилась, как лесной ручеёк, то грозила всё затопить, как Енисей весной. 
Вы думаете, я пересказываю строки повести? Нет, это Астафьев рассказывает о моём восприятии настоящей музыки. Так я слушала отрывок из сюиты Эдварда Грига «В пещере Горного Короля». Когда музыка затихла, «сердце моё, занявшееся от горя и восторга, как встрепенулось, как подпрыгнуло, так и бьётся у горла, раненное на всю жизнь музыкой». 
В пещере Горного Короля для меня танцевали гномы, а Витьку «Полонез» Огинского увёл на поиски цветка папоротника, чтобы выкрасть у Кощея Бессмертного Василису Прекрасную и оживить родную маму. 
Книга «Последний поклон» для всех возрастов, с каждым она разговаривает на понятном, но серьёзном языке. Меня она заставила задуматься о значении слова Родина. 
Вася – поляк, отложив скрипку, сказал единственному своему слушателю: 
– Эту музыку написал человек, которого лишили самого дорогого… Если у человека нет матери, нет отца, но есть родина, – он ещё не сирота. Всё проходит: любовь, сожаление о ней, горечь утрат, даже боль от ран проходит, но никогда – никогда не проходит и не гаснет тоска по Родине… 
Когда я поняла смысл этих слов? Летом 2014 года, тогда, находясь от родного посёлка в двадцати километрах, не могла вернуться домой. Июнь… Июль… Август… Нет, это была не ностальгия, это боль стучала в висках, заполняла собой душу и не давала дышать. Эта боль – тоска по Родине. Это мой собственный полонез… 
… Витя вернулся домой поздно. Бабушка ругать не стала. 
– Баба, я слышал скрипку. 
– А – а, – отозвалась бабушка, – Вася – поляк чужое, батюшко, играет, непонятное. От его музыки бабы плачут, а мужики напиваются и буйствуют. 
От музыки, конечно, я не буйствовала, но плакала не раз, не только слушая её, но и перед экзаменами в музыкальной школе №1 города Луганска. Ох и труден хлеб музыканта! Но школа подарила мне встречу с удивительным человеком – Поляковым Алексеем. Он сам сочиняет – нет, пишет – музыку. От неё мурашки по коже не ползут, но бабочки во всём теле летают! 
Заканчивается рассказ «Далёкая и близкая сказка» грустно: умирает Вася – поляк, Станислав, сын политических ссыльных, родившийся под тулупом конвоира. 
Через много лет, уже будучи солдатом Великой войны, Виктор Потылицын окажется на Родине Васи – в Польше. Развалины, пожарища, обездоленные люди… И вдруг из окон одного дома разлились по улице звуки органа. «Музыка гремела над городом, глушила разрывы снарядов, гул самолётов, треск и шорох горящих деревьев. Музыка властвовала над оцепенелыми развалинами, та самая музыка, какую, словно воздух родной земли, хранил в сердце человек, который никогда не видел своей родины, но всю жизнь тосковал о ней». 
Наверное, мне дальше следовало рассказать о том, как я под обстрелами добиралась в Луганск, чтобы за стенами музыкальной школы укрыться от какофонии войны. Но не стану: слишком памятно и больно… 
Нужно остановиться, передохнуть. А завтра снова раскрыть страницы, например, «Зорькиной песни» Виктора Астафьева. Вот она, на полочке, под рукой. 
И пусть весь мир подождёт.